Корреспондент «Невинномысского рабочего» Галина Змиевец приводит отрывки из воспоминаний офицера Алексея Манина о своем погибшем в Чечне друге.

С Алексеем Александровичем Маниным, старшим офицером автомобильной службы железнодорожных войск Российской Федерации, я познакомилась, когда уже заканчивала работу над книгой «Молитва Матери», посвященной ребятам, погибшим в Чеченской Республике в разное время, но объединенных одной землей, святоневинномысской, одной Отчизной.

При первой нашей встрече с А. Маниным меня поразило то, как избирательно работает его память. Говоря о своём погибшем друге Евгении Копылове, он почему-то с ностальгией вспоминал только детские годы, когда и он, и Женя еще не «торчали» на сайте www.одноклассники.ru, когда их принимали в пионеры, когда всё было по-другому, наверное, лучше – ведь они были совсем другие. Вот что рассказал Алексей:

«Обращаясь ко мне, он всегда начинал с этой фразы:

- Понимаешь, Лёха…»

В моих снах он до сих пор является мне в нашем дворе на улице Комарова, бронзовый от загара, светловолосый, с непокорным вихорком, худенький, маленький, с рюкзаком за плечами и растворяется в темноте осеннего сада. Хочется окликнуть его, но даже во сне я понимаю, что поздно, что Жени уже нет, и просыпаюсь от щемящего чувства вины. Надо было повзрослеть, чтобы понять, как много он для меня значит сегодня…

А ещё память моя прочно хранит наши «конькобежные страсти» на зимних замерзших рождественских болотах. Как я завидовал Жене: у него были такие новенькие, сверкающие на солнце коньки. Напрасно я пытался надеть их – малы были, но то, с какой готовностью Женя отдавал их мне, сидя в одних носках на льду, помню всегда.

Став уже сам отцом, не раз удивлялся, почему и мои родители, и Женины никогда не пытались «влиять» на нас, «воспитывать», «прививать». Они всегда очень много работали, и мы, несмотря на наши детские шалости и проказы, учились хорошо, трудились на совесть.
- Тетя Лида! - кричал я во всё горло. - Я пришёл!

И Лидия Васильевна, Женина мама, всегда приветливо встречала, непременно угощала, выслушивала так же, как и мама, защищала от обидчиков, звала только Алешей, хотя вся наша улица кликала Лешкой. Думаю, что я и кричал своё «я пришёл», что чувствовал: не случайный, не зряшный я человек на земле, если меня так радушно принимает Женина мама.

Я и сейчас люблю бывать у Лидии Васильевны, подолгу сижу с ней в Женином уголке, радуюсь и скорблю вместе с ней.

18 октября 2001 года мы похоронили Женю Копылова. Говорят, что совсем необязательно посещать могилы тех, кого нет с нами, но важно помнить. Я бываю на кладбище, где похоронен Женя, с благодарностью вспоминаю те годы, когда мы были вместе, иногда ставлю свечу в храме… А иногда, смачно плюнув на червяка, забрасываю удочку и говорю: «Понимаешь, Жека…» Если окунёк клюнет, значит связь наша не прервалась.

У меня растут сыновья – Кирилл и Юрий, мама Зинаида Фёдоровна – учитель, отец Александр Евдокимович – рабочий, жена Елена – военнослужащая, сестра Екатерина – служащая. Так вот вся наша семья молится о том, чтобы никогда больше не повторялись войны, в которых сыновья кладут свои головы на чужом пиру кровавом, чтобы у каждого из нас был друг, который бы начинал встречу со слов: «Понимаешь…»

А еще мне так хочется сказать моему другу: «Понимаешь, Женя, все молитвы твоей мамы услышаны, все мольбы учтены, все просьбы выполнены». Может быть, со временем я смогу это сказать. Уверен, что смогу».

Я привела несколько отрывков из воспоминаний Алексея Манина, знаю, что он очень не любит фальши, неискренности, пышных фраз. Да и мне сегодня все труднее находить слово – не просто точное и честное, но пронзительное и единственное, живое, как зеленый майский лес, доброе, как мамины руки. И когда я нахожу его все-таки – сквозь полночные бдения и наворачивающиеся слезы, сквозь бессонницу и горькие раздумья – вот тут-то вдруг отчаянно вспыхивает в памяти голос Алексея: «А знаете, что для меня самое страшное? Смотреть в глаза матерям, у которых сыновья погибли в Чечне. Мы должны уберечь их от забвения, от беспамятства, от обывательских вопросов: «А сколько вы получаете за погибшего сына?» Это уже наша война. И проиграть её мы не имеем права. Павшие нам не простят».

Спасибо Вам, Зинаида Фёдоровна, за сына, гордитесь Алешей. Он действительно для всех, кто его знает, – совесть, благородство и достоинство.

Оттого, что живут такие люди в нашем городе, как-то светлее на душе, спокойнее и увереннее, несмотря на то, что

Птицы черные за плечами
Гасят свечи кривым крылом,
Слишком много кругом печали,
Слишком мало любви кругом.

Источник: Галина Змиевец, «Невинномысский рабочий» №13 от 21.02.2009