...Не сосчитать тысячи километров, пройденных уроженцем станицы Невинномысской Николаем Самойленко по дорогам войны. Боевое крещение принял он уже на марше к Ростову, осенью 41-го, когда нашу колонну разбомбили немецкие самолеты. Из батальона в 300 человек в живых осталось около 120.

Трудно, очень трудно было в первые месяцы смертельной битвы. Не хватало оружия, обмундирования, провианта. Но бойцы 1151-го стрелкового полка 343-й стрелковой дивизии, среди которых был и Самойленко, насмерть вгрызались в родную землю, смело били врага.

Девятнадцатилетнему Николаю, рядовому, определили бить фашиста из противотанкового ружья. Весило оно немало — 23 килограмма. Но и станичник (сам потомственный казак — дед его являлся предпоследним атаманом Невинномысской) каков был — косая сажень в плечах. До войны занимался боксом, борьбой, тяжелой атлетикой (80-килограммовую штангу одной рукой выжимал!), бегал на длинные дистанции, играл в волейбол. И теперь, в боях, был сметлив и ловок. Про таких солдат, как Самойленко, говорят: «Он дымом греется, шилом бреется».

Военный путь Николая Георгиевича — история великой войны. Оборона Ростова, Сталинградская битва (здесь часть, где служил Самойленко, пленила без малого 7000 фрицев), Курская дуга, освобождение Украины, Польша, Германия... Окончил войну Самойленко уже в Праге в звании капитана. Немало наград у него, но сам говорит просто: «Не за награды я воевал, за отчизну».

— Что самое страшное на войне было? — переспрашивает меня Николай Георгиевич. — Это когда врукопашную идешь. Тут уж кто кого...

Многие из знакомых, друзей Николая Самойленко и не знают, что он — дважды рожденный. В 1942 году полетела в родную станицу похоронка: погиб смертью храбрых. Только не поверили в это отец и мать. И правильно сделали. Фашистский танк крутанулся над окопом, где сидел Николай, завалил его землей. Но наша похоронная команда, пришедшая после боя за убитыми, увидела: жив, жив воин! Та контузия и два ранения немало отняли здоровья, но долг свой солдатский исполнил казак до конца.

Мы разговариваем с Николаем Георгиевичем под воркование голубей. Голубятник мой собеседник страстный: дед еще, тот самый атаман станичный к этой забаве приучил. Ближе к концу войны с боевыми друзьями даже соорудил клетку металлическую Николай. Кто из отпуска приезжает, обязательно пару голубков привезет. Так и возили голубятню с собой. Комполка, что сначала косо смотрел на увлечение пехотинцев («война, не до птичек ведь!»), сам вскоре проникся любовью к мирным воркунам, часто приходил покурить к голубятне.

Демобилизовался Самойленко только в конце 50-х. И поехал на родину. В Невинномысске как раз разворачивалось строительство азотно-тукового завода.

До войны успел Николай окончить медтехникум. Потому устроился работать в «скорую помощь» химического предприятия. Трудился на «Азоте» более 30 лет. Работа была у Самойленко более чем ответственная: нужно было быстро и качественно оказывать медицинскую помощь в экстренных ситуациях — производство-то сложное, опасное.

— Рад, что и меня, и других ветеранов родной завод не забывает, — говорит Николай Георгиевич. — Получаем мы ежеквартальную добавку к пенсии, есть и другие льготы. С пра-здниками нас обязательно поздравляют, приглашают на торжественные обеды, на церемонии возложения цветов к памятникам героям войны.

Добавим от себя, что к нынешней годовщине Победы, как и ранее, ветераны получат единовременную материальную помощь, продуктовые наборы.

9 мая — праздник для Николая Самойленко двойной: это еще и день его рождения. Завтра ему исполнится 86 лет.

— С Днем Победы меня все поздравляют, — говорит Николай Георгиевич. — А вот про именины мало кто знает. Но я не в обиде. Ведь Победа — праздник самый долгожданный, самый главный, самый святой...

Источник: Сергей Ветер, «Ставропольская правда»